Otorten.ru / Илья Абрамов. Священный Зверь Скончался
Илья Абрамов. Священный Зверь Скончался
Цикл "Жизнь и Смерь Манси". Третья часть
19 сентября 2010. 22.10
Зашёл к Стёпе от безысходности. Все, кто еще не был опрошен мною в Ушме, был уже пьян, и чтобы не проводить вечер в рефлексии, я зашел к человеку, который гарантировано трезв, и у которого не будет русских гостей с лоснящимися лицами. Знакомьтесь – Степан Николаевич Анямов, единственный православный манси Ушмы. Дома образцовый порядок прапорщика-промысловика-старообрядца. Всё в одном лице. На стене гитара, отгорожен закуток для молитв, - там, среди благообразных икон чадят лампадки.
- Постишься?
- А как же.
- Ты же охотник!
- Вот так и приходится.
Стёпа старожил Ушмы. Когда была колония – он прапорщик, когда лесосплав – он моторист на реке, когда ничего не стало, остался он. Пробовал в городе – в Хантах поделки для сувенирных лавок резал – тоска по лесу замучила. Так, на пятом десятке пришлось вернуться к корням – стать охотником, хотя раньше не промышлял. В сумрачные 90-е, этот обезлюдевший зековский край выбрали для скита отпущенники из Соловецкого монастыря. Из четырех монахов через год остался один, самый истовый. Стёпа учил их премудростям таёжной жизни. Избушку в глухом углу помог срубить. В ответ получал добро и Слово. Постепенно вникал в учение о Спасителе. Чего не добились миссионеры многовековым навязыванием непонятных церковных таинств, было достигнуто за год вкрадчивых бесед. Сколько лет уже нет того монаха, а вера осталась. И добротная избушка, которая стала для Степана промысловой.
Только в 2008 году появился новый посёлок Ушма, выстроенный по плану властей, и Стёпа обжил новый дом, никуда не переезжая. Заселили Ушму в основном кровники из соседнего Тресколья, но духовная трещина пролегла между ними. Степан, конечно, не демонстрирует свое «духовное превосходство», но если его спросить об языческой вере отцов он: а) расскажет; б) проявит свое негативное по отношению к болванам, которых надо кровью подчевать. «Традиционный» манси никогда вам ничего просто так не расскажет о сакральной жизни, и уж точно своих божков в обиду не даст.
Степан же в этом смысле очень удобный информант, только говорит скороговорками и, конечно, как все манси, обожает соскакивать с темы.
И вот еще что. Отмечу очень важный для этнической самоидентификации момент – вопрос о медведе. Это святая святых, табуированная сверху донизу сфера, ее трудно «перекрыть», особенно в данном случае. Отец Стёпы, Николай Васильевич Анямов, добыл 40 (сорок!) медведей за жизнь, значит, 40 праздников отпраздновал, был хранителем культурных традиций Тресколья. Медвежий праздник сидит в генах, в живой памяти, это серьезно. В моей анкете было много вопросов, этот единственный, в котором было отчетливое единодушие манси. «Вы считаете медведя своим священным предком?», « да! » - ответ, который не вызывал размышлений ни у кого. А вот Стёпа замялся, ненадолго, но эти несколько секунд выдали его, все его размышления. На моих глазах произошло очередное самоутверждение в новой вере: « нет » - последовал ответ.
В тот раз мы разговаривали довольно долго. Я уже устал пить чай (манси пьют его постоянно), хлеб надоел, от жарко натопленной избы разморило, и я собрался раскланяться, когда между делом Стёпа заявил, что сегодня подстрелил медведя. Я сразу понял, что мне сильно повезло: а) что решил зайти; б) что Стёпа соизволил поделиться такой новостью. Сам бы он не зашёл с такой вестью, тихой сапой разделали бы поутру, и всё – никакой этнографии.
Тут же зашли к Унте и Роме, чтобы договориться об утреннем походе. Слава Нуми Торуму, они были одни дома без гостей и трезвые. Поверьте, для сентябрьского вечера в Ушме – это редкость.
Накануне утром я анкетировал Рому. Периодически он вставал и блевал в тазик под рукомойником. 58 лет от роду, 30 как овдовел. Говорит, что однолюб. Рассказать может много, но надо умело вопросы задавать, и в нужное время.
1
Так что нам выпал уникальный день, когда Рома был не с похмелья, и постояльцев у него не было. К глубокому моему сожалению, уже вечером они опять понаехали. Почему так важно, чтобы с нами был Рома. Потому что он единственный из нас, кто разделывал медведя. Унтя молод и медведя не добывал, Стёпа не молод, но медведь у него первый. Савву бы еще взяли, но он бражку хлебал да уток гонял на озере.
С утра пораньше я прибыл к Стёпе, чтобы ничего не пропустить. Косые лучи рассветного солнца, пробив свинцовые тучи, бороздили берег Лозьвы. Вода в реке таинственно отсвечивала, вязкая и тягучая поутру. Рома набирал её с собой в дорогу.
2
Прихватив с собой тару под жир, оружие и собак, мы пошли к медведю. До него было всего 1,5-2 км.
Небольшое отступление. Накануне дело было так. Стёпа с Унтей (Андрей по-русски) пошли за глухарями, взяли старую хорошую охотничью лайку. Недалеко от посёлка, прямо на дороге попался медведь. Стёпа не долго думая, перезарядил одностволку пулей, и выстрелил. Попал, но не наповал, медведь отбежал и залёг зализать рану. Собака не оставила его в покое, и ему пришлось уходить дальше, отмахиваясь от лайки и теряя кровь. Если бы не лайка, за медведем не рискнули бы идти в сгущающихся сумерках, а так началось преследование. Были еще выстрелы, но именно первый был роковой. Уйдя не более чем на километр по прямой, медведь упал на краю болота и умер. Оказалось, первая пуля пробила навылет лёгкие, и минуты жизни его были сочтены. Один из выстрелов вдогон тоже достиг цели, пробив лапу.
Сначала шли по дороге.
3
Навстречу проехал уазик, и мы спрятались от него в лесу. «На всякий случай» - пояснили мне, - «вдруг инспектор». У нас два ствола, один нарезной, и ни лицензий, ни билетов.
4
Свернули на какую-то заросшую просеку и долго безуспешно искали свёрток с него. Там должно было быть надломано деревце, но ничего не попадалось. Поскольку вчера пошли за глухарями, топора не взяли, и затёсы было делать нечем. Искали полтора часа. Нашли с грехом пополам. По надломам веток еще с полкилометра шли по лесу.
Божественный предок лежал на жухлой осенней траве, будто прилег поспать. Последние метры его жизни были орошены каплями крови.
5
Но сам мишка был на вид как будто совершенно цел, никаких жутких ран. Только чуть подняв голову, мы разглядели, набежавшую из пасти кровь.
6
Две молодые собаки, конечно, были напуганы – сначала боялись даже подойти, но потом осмелели. Старого пса-добытчика посадили на привязь поодаль, и он равнодушно глядел на бестолковый молодняк и на медведя, которого в одиночку затравил накануне. Унтя посадил щенка на медведя, чтоб тот привыкал к запаху и не боялся в будущем. Бедолага чуть не обделался.
7
Никаких ритульных действий не производилось. О том, сколько их было в прошлом, я расскажу в конце. Развели костер и стали пить чай. Приготовили лесины, на которые будет развешено мясо и шкура.
ЛЮДЯМ ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫМ ДАЛЬШЕ НЕ СМОТРЕТЬ. Сцены свежевания медведя в цвете.
РЕКОМЕНДУЮ смотреть тем, кто думает, что охота на крупным млекопитающих – это круто, и хочет приобрести оружие. Я так не считаю.
Оттащили медведицу (а это была медведица 2-3 лет) на ровное место, уложили на спину, раздвинули лапы.
8
9
Разделывать начал Рома. Сделал осевые надрезы по брюху и лапам.
Начал отделять шкуру от лап.
10
Присоединились остальные. Лапы – очень неудобное место для ножа. Шкуру отслаивают так, чтобы обильный подкожный жир остался на туше, а не на шкуре. Нож периодически правят.
11
Без шкуры медведь становится заметно меньше, и угадывается отчётливое сходство с упитанным человеком. Я слышал об этом сходстве, но всё равно удивляет.
12
Шкуру развешивают на перекладину, а под тушу стелют полиэтилен, если он, конечно, есть. Затем снимают ножами жир и складывают его в ведро. У осеннего медведя его достаточно много. С одной стороны отрезают конечности, чтобы тушу было удобно вертеть.
13
Вспарывают аккуратно живот. Достают внутренности – их надо подрезать так, чтобы содержимое не вывалилось обратно в полость. Это самая нелицеприятная и очень вонючая процедура. С непривычки может вывернуть.
Отделяют от от кишок внутренний жир – его довольно много, и он ценится больше подкожного за свои целебные свойства. Его складывают в другое ведро. Вид, конечно, не презентабельный, его потом варят до однородной массы и фасуют по банкам. Из кишок можно делать колбасу – они очень прочные.
14
Отрезают конечности с другой стороны. Отделяют от рёбер внутреннюю полость, не доставая из неё печень и желчь. Туша лежит на спине, и кровь обильно скапливается, там, где были внутренности. Вынимают печень и аккуратно отрезают от него желчный пузырь, чтоб не вытек. Желчь очень ценна, ее надо будет высушить. Отрезают лёгкие и отдают собакам. Затем снимают мясо с рёбер и обрубают сами рёбра. От хребта отсекается таз и голова. Из шеи вырезается горло и отдаётся собакам.
15
Отделяемые куски мяса вывешивают на лесины и скоро весь медведь оказывается там. Мясо останется подсыхать до следующего дня, стечет кровь, обветрится, покроется легкой корочкой, и мухи с ним ничего не сделают.
Управились за 3-3,5 часа с чаепитиями втроём. В этом смысле, зверь не прост, того же лося свежуют в два раза быстрее.
16
Чай мы пили еще 2 раза! Где-то посередине процесса, и после завершения разделки еще раз! Это единственное действие, смахиваюшее на ритуал.
17
... Я спросил у Ромы, как всё происходило раньше, и он мне поведал целый свод правил обращения с медведем, ни один из которых сейчас не выполняется. Само слово «медведь» – табуированное, косолапого не называли его настоящим именем вплоть до современности. Этнографам известно более 20 мансийских названий медведя. У лозьвинцев чаще звучало «консынг аки» (дословно «когтистый старик»). Он не просто в особом почёте – в Тресколье он один из покровителей. Был…
Н. Харузин: « Остяки, равно и вогулы веруют в сверхъестественную силу медведя; он зверь особенно почитаемый. Его опасаются называть по имени или говорить о нем дурно. Ни один остяк не решится по убиении медведя сказать: «мы сняли с него шкуру» или «убили медведя», он скажет вместо этого: «мы сняли с него священную малицу», или «священный зверь скончался». Само название медведя нельзя без особой крайности употреблять в разговоре; о медведях говорят, называя его или просто «он», или «отцом», «священным зверем», «добрым зверем» и т.п. Наконец само название медведя не более как эпитеты, означающие в переводе, например, «покрытый шубой старик», «старик с когтями» и пр. » Это связано с опасением, что дух убитого животного, если его называть по имени, может услышать и отомстить.
Стёпа только посмеивался. Трудно представить его совершающим танец перед убитым медведем, трудно представить, как бы он просил прощения за убийство. А это было широко принято. Охотник извиняется перед убитым медведем за совершенный поступок и старается сложить вину с себя, обвиняя в убийстве посторонних лиц. Остяк спешит заявить убитому зверю, что он застрелил его нечаянно, что он не виноват, так как русские изготовили ружье. Ты прости меня и не суди строго, ведь убил тебя не я, а русский: от него я получил ружье, порох, свинец; я же всегда тебя любил и уважал и в доказательство этого устрою празднество в твою честь».
С персоной медведя связаны и самые эффективные способы древнего правосудия и присяги кому-либо. По словам исследователя вогулов Новицког о: Когда присягают новому государю, то собирают остяков вместе, кладут топор, которым прежде рубили медведя или медвежатину, дают каждому из присутствующих с ножа кусок хлеба и заставляют присягающего произнести следующую формулу: «если я моему государю до конца моей жизни верен не буду, своевольно отпаду, должного ясака не заплачу и из моей земли отойду, или другие неверности скажу: то чтоб меня медведь изорвал, куском сим, который ем, чтоб мне подавиться, топором сим да отрубят мне голову, а ножом сим, чтоб мне заколоться ». Этот вид присяги является наиболее сложным из всех, так как к клятве медведем присоединена еще клятва хлебом, ножом и топором.
Назад пошли, делая зарубки топором для возврата. Взяли немного мяса, шкуру и жир.
Охота по-прежнему основной источник средств к существованию. Безработица у манси лесных поселений 100%.
18
Сделал общее фото, в духе съёмки начала 20 века.
19
Старая Ушма встретила угрюмым наследием ГУЛАГа, а в новой Ушме уже кто-то пьяно елозил шинами.
20
Источник: http://ilya-abramov-84.livejournal.com/10090.html